И снова здравствуйте!) Итак, жизнь меня ничему не научила, а если и научила, то явно не главному, так что я по-прежнему ломлюсь со своей правдой в чужой монастырь. Правда, монастырь монастырю рознь, так что плеваться ядом я на этот раз не буду. Если кому-то захочется увидеть мои личные переживания, мнение и немного критики, милости прошу сюда: http://www.diary.ru/~svitkisumerek/p46657575.htm. А далее выложен сугубо художественный бред, который у нас и принято называть отчетом. Заранее прошу прощения за все ошибки, ибо сил на вычитку у меня не хватило, а также за стилистику, откровенный пафос и плохо завуалированный стеб. Также простите аффтора за все неточности описания – я все-таки всю игру проходила в повязке, и если кто-то считает, что она была хоть сколько-нибудь прозрачна, он слишком плохо обо мне думает. Все. Вступительное слово кончилось, дальше непосредственно отчет.
…На дороге показались двое. Один был древним старцем. Морщины частой сеткой покрывали лицо его, на спину падали длинные седые лохмы, плечи укрывала грязная и выгоревшая на солнце до полной потери цвета хламида. Он механически ступал в своих грубых деревянных сандалиях, ведя за руку женщину. Возраст ее невозможно было определить: лицо казалось и юным, и зрелым, и мудрым одновременно, а глаза закрывала повязка. Она куталась в обноски такие же обноски, но голову держала высоко и гордо, а спину прямо, и послушно следовала за своим поводырем. В стороне от дороги под сенью шелестящих олив стояла старая харчевня. Старик свернул туда. Внутри было не слишком людно, но шумно. Мощный мужской голос надрывался, что он свободен, однако самого певца нигде не наблюдалось. На стене висел лист пергамента с надписью «Меню», длинным перечнем с заоблачными ценами и крупной подписью снизу: «Гоги&Гоги». Поводырь осторожно усадил свою спутницу на скамью за длинным общим столом. Затем раздобыл среди снеди кружку чая и вложил ее ей в ладони. Женщина сделала глоток и вернула напиток. - Я здесь, рядом… - сказал старик негромко, снял и поставил под скамью неудобные натирающие сандалии и сел по ее левую руку. Женщина промолчала. Люди вокруг, казалось, не замечали двух нищих. Хозяева – молодые эллин и эллинка – сновали от посетителя к посетителю, предлагали, увещевали, ругались. Так продолжалось какое-то время. Вошел еще один юноша, попросил воды и начал спорить с хозяйкой за серебряный. - Чудная здесь музыка, - молвила слепая, глядя прямо перед собой. – И выговор странный я слышу… - Женщина, ты веришь в переселение душ? – вместо ответа вопросил ее старец. - Что нам вера? - Справа от тебя душа царя афинского, отравленного супругой. Слепая промолчала. Дверь снова отворилась и вошла женщина в красных одеждах и алом же плаще с капюшоном, накинутым на голову. - Хозяйка, сколько просишь за салатик? – спросила она, присаживаясь. - Три золотых, - немедленно откликнулась хозяйка, которую, по всей видимости, звали Гоги. Гостья, не торгуясь, расплатилась. Она поговорила с тем и с этим, поела и, наконец, подсела к нищим. - Приветствую, Прекраснейшая, - молвил старец. - И вам привет, странники. Я вижу, вы издалека? - Издалека… - эхом отозвался поводырь, затем добавил, глядя в окно: - Хороший отсюда будет открываться вид… - Но только вид этот не из хороших будет, - обронила слепая. Женщина внимательно разглядывала их из-под капюшона. - Мир ждет перемен, - сказала она, наконец, поднимаясь. – На дорогах опасно, будьте осторожны. - Спасибо, Прекраснейшая, - усмехнулся старик. – Мы привыкли. Женщина в красном ушла, и тем, кто смотрел на нее в этот момент, могло показаться, что она растворилась в воздухе еще прежде, чем дверь закрылась за ней. Слепая улыбалась. Двое нищих так и остались сидеть, словно ждали чего-то. На них не обращала внимания даже жадная хозяйка. Неизвестно, сколько времени прошло, но старик вдруг рассмеялся. - Шутник, - сказал он, вкладывая в руку женщины серебряную монету. - Ты голоден, спутник? - Нет. А ты? - Что мне голод? - А тело? - Привыкло. - Тогда пойдем дальше? Слепая встала. - Пойдем. Но негоже уйти, не оставив хозяевам плату… Она положила монетку на стол, не заботясь более о ее судьбе, и подала поводырю руку. - В Афины. Они вышли. Дальше по дороге, всего в нескольких десятков шагов от харчевни люди сложили алтарь Гермеса, покровителя воров и торговцев. Там старик остановился, оставив свою спутницу на несколько кратких минут. Из котомки на поясе извлек он головку копченого сыра и нож и отрезал ломоть. - Жаль, табак остался у внука, - посетовал он. – Благодарствую за монетку, Быстроногий. И после этой короткой молитвы и подношения старец вернулся к спутнице, чтобы продолжить свой путь в Афины.
*** Еще несколько раз попадались им на пути скромные алтари богов-олимпийцев. У одного из них истово молился, выпрашивая подсказки тот самый юноша, встреченный ими в харчевне. Нищие прошли мимо, однако вскоре он нагнал их. - Здравствуйте, путники! - И ты здравствуй, - привычно отозвался старик, а женщина промолчала. - Мое имя Пталемей. Поводырь кивнул, продолжая шагать. - А вас как зовут, - не отставал юноша. - Поводырь. - Э-э… Ясно… А вашу спутницу? - У меня нет имен, я их всех подарила дорогам, - откликнулась слепая, говоря чуть нараспев. – Я лишь голос, зачем же мне имя? - Ладно… - выдавил Пталемей озадаченно. – Ну… Я пойду тогда… - Ступай себе с миром, - попрощался старик.
Однако путям их суждено было пересечься еще раз. Подойдя к городским воротам, нищие вновь увидели Пталемея. Также у ворот их встретил рослый белокурый воин, держащий щит, хотя меч его оставался в ножнах. - Путники, - прогудел он хриплым голосом, - я прошу прощения, но я не могу пустить никого в город, пока не докажете вы, что одной с нами веры. - Но вера едина, - сказала слепая. - Так было всегда, но недавно явилась в мир злая богиня Геката. Причинила она нам множество несчастий, так что ни один адепт ее больше не вступит в Афины. - Но я только что молился у алтаря Афины! – негодующе воскликнул Пталемей. - Я этого не видел. Я должен защищать город. - Что происходит? – у ворот появилась статная эллинка в богатых розовых одеждах и с маленькой свитой. Пталемей и воин приклонили колени, нищие же остались стоять. - Эти люди хотят войти в город, - доложил воин. - Мы должны убедиться, что вы не приспешники Гекаты, - сказала тогда подошедшая, обращаясь к путникам. - И поэтому стоит к богам обращаться всякий раз, проходя здесь? – заговорила слепая. – Но о чем мне молиться? Не хочу я тревожить Афину. Гермес же и так уж обратил свою милость на нас, одаривши монетой. - Пожалуйста, - настаивала женщина. – Иначе мы не сможем пустить вас в город. - Хорошо же… - вздохнула нищая и повернула голову к поводырю. – Кто рядом? - Она, - туманно ответил старик. Улыбка вновь тронула губы его спутницы, и она заговорила: - Афродита прекрасная, умоляю, яви нам знаменье, чтоб поверили добрые люди, что не от Гекаты мы пришли и им зла не желаем. И прежде, чем последние слова прозвучали под афинским небом, облако света окутало нищих, а волосах слепой появилась алая лента. - Спасибо, Прекраснейшая, - прошептала она. Толпящиеся у ворот люди склонили головы перед божественной волей. Воин посторонился.
*** Афины встретили их разноцветными домиками, выстроившимися по обе стороны центральной улицы. Далеко впереди возвышался над ними городской храм. Люди, идущие навстречу, были усталы и напуганы, но все же с любопытством спрашивали нищих их имена. А когда старик называл свою спутницу Вядящей, они даже подшучивали: «Почему же у нее завязаны глаза?». А старик отвечал: «Потому, что она не хочет видеть. - Мне здесь жарко, - наконец, подала голос слепая. – Отведи меня в тень, проводник мой. Старец свернул, и они остановились в тени меж домами. Там и нашел их опять Пталемей. Юноша был взволнован, глаза его горели. - Здравствуйте снова! – выдохнул он, жадно разглядывая лица. – Пожалуйста… пожалуйста, ответьте мне на вопрос… Боги открыли мне, что вы – пророки! Поводырь посмотрел на него с любопытством, слепая – с улыбкой. - Задавай же вопрос. Я отвечу… - Я хочу спасти этот мир от Гекаты! Скажите, как мне найти волшебные артефакты, чтобы победить ее?! Слепая вздохнула. - Вы ищете вещи… Спасенье не в них. Даже больше, в них – гибель. Открой сердце вере, тогда, ты поймешь, в чем спасенье. - Но боги сказали… - Вам не нужны артефакты, - вступил старик. – Миру не нужен спаситель. Он спасет себя сам. Пталемей выглядел разочарованным. - То, что ты ищешь, во тьме, - сжалившись, сказал поводырь. - Во тьме… У Гекаты! Спасибо… - пробормотал юноша. – Спасибо! Я найду артефакты. И я никому не выдам ваш секрет! - Глупый мальчик… - вздохнула слепая, когда Пталемей убежал. – Но добрый. Они присели прямо на землю. Старик вновь развязал котомку и принялся нарезать сыр. Откуда-то из лабиринта переулков возник человек в темном плаще. - Приветствую, - поздоровался он, окидывая их цепким взглядом. - И тебе здравствуй. Хочешь сыра? Человек покачал головой. - Не. Но если хотите, я сам могу дать вам еды. Или денег. - Не нужно, - улыбнулся старик. - Ну тогда я пошел. - Удачи, юноша. Человек вновь скрылся. Где-то высоко раздался жуткий визг. - Гарпия… - пробормотал поводырь. – Совсем близко. А затем они услышали крик человека. Того самого, что предлагал им денег. Мимо протопали тяжелые шаги, прозвенел металл. Затем совсем рядом, за домом послышался звук упавшего тела и стон. - Ты как, в порядке? – осведомился знакомый хриплый голос. - Да… Ох… Тварь такая… Ничего, хуже бывало… - Играют, - заметил старик. - Куда смотрит Геката?.. Тут шелест крыльев раздался прямо над ними. В лицо пахнуло нестерпимой вонью, свистнули, рассекая воздух, когти…
*** - Эй! Там раненые! Скорее! Скорее! Слепая приподняла голову. - Эй, вы в порядке?! Кто вас?! Где негодяй?! - То тварь с небес была… Где спутник мой? Не слышу… - Он здесь, рядом, - произнес мягкий мужской голос. – Он сильно ранен. Мы отнесем вас в Храм, не бойтесь. Послышалась возня и стоны – мужчина осторожно поднимал старика. - Жди здесь, - приказал он. – Я вернусь. Потом, уже с улицы вновь донесся его голос, в нем было облегчение. - Воин, там женщина! Помоги перенести ее в Храм. - Да, жрец… - ответили ему хрипло. В городском храме их осторожно уложили на пол. Там были и другие люди. Они тревожно гомонили и проклинали гарпий и Гекату. - Раны серьезные, - вздохнул жрец. – Необходимо просить помощи Афины. Но что же поднести ей… - Возьмите у меня… - прошептал старик, слабо шаря в своей суме. – Вот. Она их любит… Жрец с удивлением взял продолговатый желтый фрукт. - Отнесите это на алтарь Афины за городом! – приказал он. – Просите у богини лечебное снадобье. Скорее! Храм немедленно опустел. Жрец принялся обрабатывать страшные раны нищих. - Зловещие времена настали… - бормотал он. – Боги ушли от нас. Остались лишь немногие… - Боги с вами, - возразил старец неожиданно ровным голосом. – Ты жрец? - Я жрец, да… - Видящая, взгляни на этого жреца? Ты видишь в нем веру? Слепая обратила лицо к мужчине, но тут же печально опустила голову. - Боги с вами, покуда храните вы их в своем сердце, - назидательно сказал старик. – Все дело в вере. Тут в храм вернулась запыхавшаяся эллинка. - Афина освятила воду! – объявила она, указывая на сосуд, откуда брал жрец воду, очищая раны. И правда, следы когтей затягивались, будто их и не было. Жрец взял чашу, зачерпнул из сосуда и дал испить нищим. Они сделали лишь по глотку и поднялись. - Благодарим вас, добрые афиняне. И хвала богине! – провозгласил поводырь. - Хвала Афине! – подхватил жрец. Поводырь и слепая вышли из храма. Жрец следовал за ними. - Лучше бы вам остаться внутри – там безопасней, - посоветовал он. - Что толку бояться? – ответила женщина. - Да, бояться глупо, но… - Нам пора в путь, - сказал старик. - Останьтесь! В Афинах осталось так мало людей… тех, кто верит… - Так научи их верить, жрец. А нам пора. Мы же странники. - Хорошо, - сказал тогда стоявший у храма воин, все тот же. – Тогда я провожу вас… до куда смогу. - Хорошо. Он довел их до святилища Афины за стенами города, как раз того, где афиняне просили для странников исцеления. - Дальше не могу, - вздохнул мужчина. – Мне нужно охранять город. - Ничего. Спасибо тебе, воин. Да благословят тебя боги. Эллин распрощался с ними и ушел обратно, нищие же продолжили путь. - Куда мы теперь? – спросил старик. - Я говорить хочу с Гекатой, - задумчиво сказала слепая. – Хотя живыми мы потом не выйдем. - Что ж, проведаем внука. Я заберу свой табак. Только где нам искать Гекату? - Откуда гарпии летят на город? - Я знаю способ лучше. Гермес! И сейчас же рядом с ними появился юноша в крылатых сандалиях и плаще с капюшоном. - Скажи, Быстрейший, как нам найти Гекату? - Идите за мной, - хитро прищурился юноша. Он повел их, следуя впереди. Но очень скоро слепая с поводырем отстали. Еще какое-то время держались они за мелькающим лоскутом плаща, но вот пропал и он. Однако ж с пути они не сбились, поскольку на очередной развилке опять им повстречался Пталемей в сопровождении еще кого-то. Поговорить им, правда, не случилось, ибо юный спаситель мира бежал, крича, чтоб все спаслись. - Нам, видимо, туда, - заметил старец. Они свернули в сторону, откуда убегал Пталемей. Логика не подвела поводыря – по той дороге дошли они до моста, где их остановили. - Дальше вы не пройдете! – крикнула женщина в черном плаще, стоящая по другую сторону. - Отчего же? – спросил старик. - Нельзя! Ты знаешь, что там, нищий? - Догадываюсь, - улыбнулся поводырь. – Но почему вы не хотите нас пропустить? Я стар и немощен, спутница моя слепа. Нет у нас ни оружия, ни армии за спиной… - Перейти этот мост могут только те, кто служит Гекате! Любой другой станет для нее оскорблением. - А что же значит служит Гекате? – спросила вдруг слепая. - Служить Гекате значит повиноваться ей во всем. Значит быть готовым отдать за нее жизнь в любую минуту, - убежденно сказала женщина-страж. - Что же дает Геката за столь беззаветное поклонение? - Власть, исполнение желаний, богатство – все! - А вы в ответ творите злодеянья тем, кто служит иным богам… - Нет богов кроме Гекаты! - Ужели боги обделили вас вниманьем настолько, что перестали вы в них верить? - Боги забыли про людей, значит, нет их! А Геката с нами. - Ничего нового, - вздохнул старик. - Уйдите прочь! Я не пропущу вас. Где гарпии? Пускай прогонят этих двух! С неба упало то самое крылатое чудовище, что напало на них в Афинах. Смердя на десяток шагов вокруг, она завизжала. Старец лишь тряхнул головой, а его спутница произнесла. - Уймите птицу. Не страшен нам ни вопль ее, ни запах. Пустите нас. Мы говорить хотим с Гекатой. - Святотатцы! – воскликнула женщина, а гарпия тогда набросилась на них с когтями. Слепая первая упала, истекая кровью, а поводырь ее еще успел прошептать, усмехнувшись: - Так вот в чем милость Гекаты… Глаза его закрылись. Гарпия рвала трупы в клочья, но изуродованные тела у нее под когтями становились прозрачными, постепенно растворяясь в воздухе, исчезали.
*** - Жаль, что Геката отказала в разговоре, - молвила слепая, переходя Лету. - Ну здравствуй, - поприветствовал ее поводырь мрачную фигуру в балахоне. - Таки убили? – поздоровался Аид. - Что-то вроде этого, - улыбнулась слепая. – Мы тут отдохнем у тебя немножко? - Пожалуйста-пожалуйста. Всегда рад гостям, - усмехнулся бог мертвых. - Где там наш пакетик? Я в нем табак оставил… - Где-то под совой Афины лежал. Сова удивленно приподняла крыло и отдала старику его имущество. Вокруг сидели души умерших. Было их на удивление мало. Аид что-то писал. Через Лету шмыгнула молоденькая девушка. - А тебя как? – спросила ее какая-то душа. - Послушники Гекаты. За то что клятву нарушила… Да не важно. Потом расскажу. Аид отвлекся от пергамента и протянул вновь прибывшей книгу в черном бархатном переплете. - Пиши. Кем была, как жила, отчего умерла, - заученно сказал он. Умершая раскрыла книгу и принялась писать. - О Аид!!! – донеслось с того берега Леты. Бог мертвых вздохнул, отложил пергамент, накинул капюшон и пошел встречать гостей. Нищие с интересом заметили в числе делегации знакомого им Пталемея. - Что вы хотите, смертные? - Нам нужно перейти Лету и вернуться. - Это невозможно. - Но Аид, мы должны добыть меч Ареса, чтобы победить Гекату! В этот момент нищие отвлеклись, а когда вновь посмотрели в сторону Леты, Аид уже шел обратно, отправив смертных туда, откуда пришли или даже дальше. - Что, нет тебе покоя? – улыбнулась слепая. - Вы еще не видели, как тут вчера падал на колени один ювелир, выпросивший у меня копье Афины… - проворчал Аид. - Прямо не царство мертвых, а склад артефактов… - Точно… - О Аид!!! Бог мертвых снова вздохнул и побрел обратно. - Теперь я могу перейти через Лету! – заявил афинянин, имени которого слепая и ее проводник не знали, но определенно видели или слышали его раньше. - Хорошо. Иди, ищи меч. Довольный афинянин побежал через царство, распугивая души и скрылся где-то в кустах. Аид вернулся и сел на место. - Все… - он взялся за пергамент. Но едва бог мертвых успел закончить… - О Великий Аид!!! - Достали, - пожаловался он. – Не пойду никуда. Коленопреклоненный Пталемей же так и застыл в ожидании ответа, распластавшись на том берегу. Слепой стало даже жаль его – мальчик так старался спасти мир, а боги, которых он, видимо, достал уже всех, этого не понимали… Впрочем, сидеть в неудобной позе ему пришлось недолго. Сзади бесшумно возникла фигура в темном плаще и подло оглушила несчастного Пталемея. Это оказался тот самый человек, который предлагал нищим денег и которого потом уронила гарпия. Он влил в рот бесчувственного тела какую-то жидкость из маленькой скляночки. - Зелье забвения, - довольно сообщил мужчина в плаще сидящим по другую сторону Леты. – Все, очнись, парень. Слушай меня… Но чем он собирался запудрить мозги несостоявшемуся герою нищие слушать уже не стали. - Пора нам, - вздохнул поводырь. - Скоро все свершится, - кивнула слепая. - Погодите, - попросил Аид, сворачивая пергамент в трубочку. – В афинский храм занести успеете? - Успеем. Давай, - старик спрятал послание в котомку. - Ты память-то поправь всем, кто нас здесь видел, - шепнула на прощание слепая.
*** - Однако, - усмехнулся старец, останавливаясь и глядя в кусты. – Кто-то тут всю свою силу порастерял. - Давай отнесем на алтарь Совоокой – она разберется. - Поводырь осторожно собрал силу в котомку, и они продолжили свой путь. На знакомом уже алтаре близ Афин нищие оставили найденную силу, приложив к ней записочку с просьбой вернуть владельцу. Город же встретил их пустыми улицами, словно люди в нем вымерли. В городском храме странникам все удалось найти жреца, не раз выручавшего их белокурого воина, девушку в розовом и еще нескольких афинян, знакомых им лишь на лицо или по голосу. - Здравствуйте, люди добрые, - поздоровался старик. – Вот и свиделись. Мы вам послание принесли. Вот. Он протянул свиток жрецу. Тот развернул пергамент и принялся читать: - Мертвые всея Греции, объединяйтесь! Отриньте бренную жизнь, власть Гекаты и богов-аристократов и примкните к простому деревенскому парню Аиду… Поводырь и слепая оставили компанию в храме слушать про гробы со скидкой и бесплатное вино. Они спешили… Уже у городских ворот донесся до них раскатистый голос Афины: - Жители Афин! Вы нашли два артефакта из пяти! У приспешников Гекаты же всего один… Затем раздался радостный вопль: - Три!!! Три!!! Я добыл меч Ареса!!! И снова Афина: - Пора уничтожить темную богиню! Вперед!!! Но тут навстречу странникам выбежал еще кто-то и с криком «Гидра! Гидра нападает!» скрылся за городской стеной. По дороге действительно ползла двухголовая Гидра. - Все в порядке, - поспешила заверить она путников немного застенчиво. – Я пока не нападаю… Слепая с поводырем посторонились, пропуская чудовище, и поспешили дальше.
*** Два войска выстроились друг против друга. В небесах с криками носились, терзая друг друга, эринии и гарпии – им не нужна была команда «к бою!». Впереди сил Тьмы стояла женщина в черном хитоне и в черном плаще с капюшоном, затканными серебром. То была сам Геката. От афинской армии отделилась и вышла вперед тонкая фигурка в розовом. - Поклонники Тьмы! – крикнула она. – Я, царица афинская, в последний раз взываю к вам: сдайтесь! Отриньте Тьму или будете уничтожены! Геката оскалилась в усмешке. По рядам афинской армии прошло волнение. Радостно закричали гарпии. С неба спикировала эринния и врезалась в ряды воинов, гоня перед собой мужчину и женщину – хозяев таверны «Гоги&Гоги». На земле осталось несколько трупов с перерезанными глотками. Лицо царицы исказилось от гнева. Она уже занесла руку для взмаха, с губ готов был сорваться крик «В атаку!!!», и казалось, ничто уже не удержит два воинства на краю кровавой сечи. - ОСТАНОВИТЕСЬ! – прогремело над полем. И невесть откуда вышли двое нищих. Не скрывала больше глаз женщины повязка, а лик мужчины не пятнала старость. Они шли, взявшись за руки, а дойдя до середины поля, сбросили тряпье, словно старую кожу, и божественная сущность их вспыхнула ослепляющим светом. Вздох пронесся над покоробленными рядами афинской армии, а за ним волна – люди опускались на колени. И незримо стоящие рядом с ними боги – Афина, Гермес, Афродита – тоже с достоинством преклоняли колени перед Старшими, перед Первыми, Предвечными. - Здравствуй, дочь, - сказал Уран так и не шелохнувшийся Гекате. Та кивнула. Гея обвела взглядом застывших людей. - Ужели мы не говорили вам: спасенье не в вещах, но в вере. Вера же едина. Против чего вы боретесь, несчастные? Смотрите! Ведь в каждом есть кусочек Тьмы и Света. Что мир без тени? Смертная пустыня! Что мир без света? В нем не станет жизни! За что вы боретесь?! Геката, что ты хочешь? - Я хочу, чтобы меня признали как равную боги Олимпа! – ответила богиня тьмы. - Так почему ты молчала?! – воскликнула Афродита. Боги встали. - Мы бы приняли тебя как часть этого мира, - поддержала Афина. – Зачем было учить своих адептов отрицать нас? - Мои адепты служат только мне! - Пусть служат. Пусть служат, но не отрицают остальных. - Так докажите, что вы есть, - дерзко сказала Геката. – Явитесь им! И боги Олимпа явились смертным во плоти. - Ты будешь принята в наш пантеон, - провозгласила Афина. – Твои же последователи признают богов-олимпийцев. Не будут служить, я повторяю, но признают. - Я согласна, - ответила Геката. - Да будет так, - прошептала Гея. Они сказали свое слово и сыграли свою роль. Теперь можно было уходить… - Подожди, - остановила богиня-мать своего божественного мужа. – Пусть сегодня все останутся живыми. Она повела рукой над павшими, и люди встали. - Мы были мертвыми… - пробормотал один из них. – А кто мы теперь? Ведь наша память… - Вы проходили через Лету? – улыбнулась Гея. – Нет. Вы те же. - Внучок ругаться будет… - усмехнулся Уран. И они ушли. А после раздался крик Афины: - СТОП ИГРА!!!
