Последний герой (Семь дней, которые свели Константина Эрнста с ума За три дня) Воскресное утро начиналось довольно недурно: светило солнышко, пели почти очумевшие от прихода долгожданного лета птички, мирное население спало непробудным сном, совершенно не подозревая, что через пару часов придется проснуться и маяться от похмелья или, что еще хуже, от безделья… Александр смотрел на закипевший чайник так, словно гипнотизировал его. На кухню вошла Жанна и, не церемонясь, заварила себе кофе, да так быстро, что брат и слова не успел вымолвить (следует заметить, что воды в чайнике было ровно на одну кружку). -А ну отдай! – заорал брат. – Это мой кофе! -Ха! Ты на нем не расписывался! -Не зли меня, сестра! -Да что ты сделаешь? -Ах таааааааак???! Жаааааннаааа из тееееех королеееееееев….! Ну, и далее по тексту. Сестра, забыв обо всем на свете, с гневными воплями помчалась за братом, который резво удирал от нее. Долго они бегали по квартире, пока Жанна мастерски не ухватила брата за волосы и не начала дубасить (этому сложному маневру она научилась от матери), приговаривая что-то о потере страха и совести избиваемым объектом. Объект между тем продолжал голосить один из главных арийских хитов. Неизвестно, сколько бы еще продолжалось сие безобразие, но тут перед дерущимися возник глава семейства, страшно взлохмаченный, в пижаме с надписью "Heavy Metal" и тапочкой в руке. Для тех, кто не понял – народу явился никто иной, как Кипелов Валерий Александрович. -Что происходит? – строго осведомился он, нахмурившись. -Что, нельзя было другое имя этой бабе дать???!!! – заорала Жанна. – Или песню написать вот про этого придурка? «Придурок» разозлился и цапнул сестру за руку, за что та отвесила ему люлей, после чего горе-родственнички снова заголосили. -Жанночка, ну не виноват я! – воскликнул Кипелов, но поняв, что его никто не слушает, снова пришел в ярость и заорал так, что затрясся в шкафу старый сервиз: - А ну прекратить! Сейчас все у меня получите!!! Поспать нормально не дают!!! Только с гастролей вернулся!!!!!!! Изверги, а не дети!!!!!!!! -Это кто здесь «дети»? – возмутилась Жанна. – Ты, папочка, перепутал что-то, у тебя уже внучка есть, между прочим… -Он просто забыл, с каких гастролей вернулся, - хихикнул Александр. -Отцу грубить?!!! Неизвестно, что бы случилось теперь, когда все готовы были убить друг друга (за неимением успокоительного, которое уехало «к маме» рано утром), если бы в зал с еще более дикими воплями не вбежала маленькая девочка. Не обращая внимания на драку матери и дяди, она схватила Валерия Александровича за ногу и завопила: -Деда, деда, там диверсант!!! -Где? – удивился Кипелов. -Там, в соседнем доме, консервы слушает! -Какие консервы?! -Попсовые. -А, это полуфабрикаты… тьфу, фабриканты, - дошло до Александра. -Консервы! – возмутилась девочка и потащила дедушку в сторону балкона, - вот сам послушай. -Не хочу я слушать! – возмутился Золотой Голос. -Тогда идем распеваться! – воскликнула Жанна. – Споем-ка «Александра, Александра…». -Я тебе спою! – заорал брат. -Так, спокойно, - поднял руку с тапочкой Валерий Кипелов, - внученька, неси баян, будем петь «Ой, мороз, мороз»… Кхм, дальнейшее представить несложно, а кому сложно, тот многое теряет, ибо картина была потрясающая: русское народное творчество в исполнении семейства Кипеловых с посильной помощью старого баяна… Консервы тут же затухли, а некоторые соседи начали неистово колотить по батареям, но ничто не помогало, однако ж на их радость Валерию Александровичу позвонила Рина Ли и заставила немедленно ехать в студию. -Что-ооооо? – лица музыкантов выражали крайнее изумление. – Куудаааа? -На необитаемый остров! – не унималась менеджер. – И нечего такие лица делать, поедите раз надо, к тому же вы там не одни будете, а вместе с «Арией»… -Каааааааааак?!!!!!! -Так! Плевать первому каналу на ваши отношения, еще поедут Грановский с Серышевым. Это ваше племя. А другое – попсовое. -Они хотят нашей смерти… - пробормотал Валерий. -Не-е-ет, - усмехнулся Маня, - бери выше – кончины остатков русского тяжеляка! -Это как минимум, - согласился Харьков. -Ну, тогда собирайте чемоданы! – радостно воскликнула Рина Ли. Музыканты злобно зыркнули на менеджера и разбрелись по домам. Расстановка сил Большая яхта бороздила просторы Карибского моря. На ней плыли все участники «Последнего героя». Зрелище, надо сказать, было жуткое: по левому борту стояла вся наша металлическая братия при всем параде, разве что гитар и барабанных установок не было, хотя Маня таки захватил с собой палочки и теперь радостно молотил ими по поручням; напротив, то бишь по правому борту, тряслись консервы (полуфабриканты), их очень пугал вид бравых металлистов, зыркающих на них только так (разве что файерболы глазами не метали). Впрочем, попсята тоже были при параде, как-никак, а им обещали встречу с главой целого острова. -Ну вот и встретились, - пробормотал Кип, которого угораздило встать рядом с Холстом. Гитарист все услышал и съязвил: -Мир тесен! Музыканты злобно переглянулись и в следующие мгновение, наверное, вцепились бы друг другу в хаера, но тут на палубе появился Серышев, немного припозднившийся с выходом. -Вон он! – заорал вдруг Беркут, - вон он, извратитель хитов!!! С воплем: «Смерть извращенцу!!!» особо вспыльчивая часть металлистов погналась за Серышевым. Тот дико вскрикнул и в одно мгновение оказался на шпиле яхты, и уже оттуда голосил, что не виноват, что это все в силу обстоятельств, и что, вообще, сегодня погода хорошая. -Хорошая для твоей казни! – заржал Дуб, которому, в принципе, было наплевать на все грехи Серышева вместе взятые, но оч-хотелось над кем-нибудь позабавиться. -Чего это они? - удивился Маня. -Не знаю, - пожал плечами Алик Грановский, - наверное, дело, правда, в погоде. Между тем, добрую половину консерв хватила кондрашка от всего увиденного, а половина злая находилась в полуобморочном состоянии. Одна особо нервная консерва даже свалилась за борт, на что никто не обратил внимания, кроме Серышева, которому многое было видно с высокого шпиля, в том числе и подозрительно-огромный чемодан Рыжего Беса. -А-а-а-а!!! – вопил он, - отвалите от меня, мать вашу! Человек, блин, за бортом! А-а-а-а!!! -Так человек или блин? – не понял Попов. -Попсовых шкур не жалко! – завопил Теря и начал трясти шпиль. -А-а-а-а!!! – не унимался Серышев. – А-а-а-а!!! Вам же все равно делать нечего! А-а-а-а!!! В это мгновение Теря так трясонул шпиль, что Серышев, не замолкая, свалился за борт. -Хм, а почему он не тонет? – спросил Беркут. -А ты догадайся с трех раз! – съязвил Дуб, - попсовое происхождение сказывается, полукровка, блин. -Не правда!!! – орал Серышев, отплевываясь и барахтаясь среди теплых вод Карибского моря. – Я примерный металлист, не то, что вы, изверги!!! -Это кто тут изверг?! – возмутился Теря и кинул горе-вокалисту спасательный круг, и попал, надо сказать, прямо по носу, отчего бескрайние морские просторы рассек еще один дикий вопль и парочка не совсем печатных выражений. -И это чудо вытащи, - крикнул Кип, указывая на безжизненную консерву, дрейфующую аки поплавок и не тонущую по известным причинам, - нечего природу загрязнять! Серышев снова выругался и поплыл исполнять волю будущих соплеменников. Как раз в тот момент, когда экс-мастер с консервой через плечо и спасательным кругом на шее вылез на палубу, явился ведущий и представился: -Инквизитор. -Вот ********! – воскликнул Беркут, но тут же замолчал. -Значит так, - сказал Инквизитор, смерив всех строгим взглядом, - мы начинаем «Последний герой», в котором сразятся рокеры и представители эстрады… -Попса! – заорал кто-то особо нервный, но Теря тут же врезал Максу Удалову по зубам, и пока тот приходил в себя, Инквизитор продолжил: -Сразятся они, значит… и… блин, текст забыл… а, ладно, ныряйте, короче, все в море и плывите вон к тому острову. -Не буду я нырять! – возмутился Серышев, - я только вылез оттуда! -Так, доплываете, значит, до острова и бежите сначала лесом, потом деревней (кстати, там живут людоеды), потом…бежите, блин, до другого конца острова. Чье племя будет первым – получит чемодан с провизией, а чье вторым – получит тоже. По одному волшебному пендалю на каждую персону. Усекли? Герои обреченно закивали. -А как же встреча? – заикнулся кто-то из попсят. -Про деревню слышали? Вот там и встретитесь, а теперь – марш в воду. Героям оставалось только повиноваться. А Инквизитор тем временем достал маленький деревянный кинжал и с воплем: «Изыди, нежить!» заколол одного из операторов, что поспособствовало еще более быстрой высадке участников. Металлисты все разом булькнулись в воду и пошли ко дну. Один Серышев никак не желал погружаться. Маврик всучил ему свой огромный чемодан, и все встало на свои места. Погрузилось, то есть. На дне было красиво: справа возвышался коралловый риф, вокруг которого плавало множество рыбок всех мастей и калибров, слева, метров через десять, зияла темная бездна. -Удачно приземлились, - булькнул Маврин. Кипелыч кивнул. -Куда теперь? – спросил Грановский, тщетно пытаясь угомонить свою шевелюру, в цепкие косы которой уже попались Маня, Попов и Холст. Все, не сговариваясь, посмотрели наверх. Преломленные солнечные лучи рассекали толщу воды, отсюда мир казался совсем другим… однако, прекрасные грезы металлистов нарушили барахтающиеся прямо над головами попсята. -Ой, - вдруг булькнул Леша, - там рыбка! -Хорек, не тупи, - разозлился Дуб, увертываясь от волос Мастера, - тут целое море рыбок! -Не, эта особенная, - расплылся в улыбке юный басист, - я про нее в книжке читал, белая акула называется…. Металлисты повернулись, издали беззвучный вопль и, что было сил, погребли к берегу. Уже меньше, чем через минуту, они выползли на свежий воздух и облегченно вздохнули, развалившись на песочке. Один Серышев, матерясь, тащил по отмели огромный чемодан Маврина. -Эй, - заорал вдруг Холст, - вы чего все разлеглись тут! А ну-ка марш на реп… в смысле, на другой конец острова! Или хотите попсе какой-то сдаться без боя?! Последняя реплика знаменитого гитариста задела стареющих металлюг за живое и они, кряхтя и тихо проклиная всех на свете, в особенности, наступающих на ноги, затрусили по узкой тропинке, проложенной через густые тропические джунгли. -Стойте! Стойте! – вопил Серышев, - помогите мне кто-нибудь этот чемодан нести! Маврин, сволочь, твой же чемодан! -Харьков! – злобно зыркнул на басиста «сволочь», - а ну быстро помогай! Или ты позволишь чтобы твоего наставника обзывали всякими обидными словами?! Леша вздохнул, подумав, что Серышев все-таки прав, но спорить не стал. Внезапно Беркут, бежавший позади Холста, остановился, засмотревшись на одно из деревьев. Как и следовало ожидать, все остальные не успели затормозить и свалились в одну огромную кучу, придавив бедного вокалиста. В стоячем положении остался только Холст, да еще Харьков с Серышевым, потому что порядком отставали и упасть в кучу просто не успели. -А ну вставайте быстро! – яростно замахал руками гитарист, переплюнув в этом почетном деле даже Кипелова, - чего попадали, ноги что ли заплетаются? -Не, Беркут! – отозвался откуда-то из кучи Дуб. -Как, он уже заплетается? – искренне удивился Удалов и они вместе с Маней и Серегой Поповым заржали. -Беркут, ты чего это заплетаешься? – ехидно спросил Теря, ему повезло упасть поверх всех остальных, поэтому в придачу к своей реплике гитарист еще смачно поерзал. -Ой, Теречка, не надо! – взмолился Кипелов откуда-то из-под Алика Грановского. -Ерзай, Теря, ерзай! – захохотал Дуб и вдруг дико взвыл. -Так-то, - хмыкнул Маврин и облизнулся. -Ах ты! – заорал Дуб, багровея от злости. - Да как ты смел?! Да я тебе! Через мгновение завязалась драка. Дрались все. Харек и Серышев делали ставки. Холст рвал от досады последние волосы. Где-то в недрах кучи отчаянно вопил Грановский, успевший отвыкнуть от столь привычного для всех «арийцев» способа выяснения отношений, хотя когда-то Алик мог заткнуть за пояс даже Холста с Большаковым вместе взятых…. Мастеру в экстренном порядке пришлось вспоминать эти золотые времена, и уже через пару минут виновники драки были схвачены его умелыми руками за шкварники, остальные барахтались где-то среди бескрайних волосяных просторов. -Пустите, пустите! – вопил Беркут, - у меня хаерофобия!!! -По тебе видно, - съязвил Кипелов, злобно сверля нового «арийского» вокалиста взглядом. -Хоооолст!!! – завопил Беркут, - скажи ему, чтоб он на меня так не смотрел! -Это еще что, - хохотнул Теря, - вот когда Кипелыч проголодается… -ТАК! – не выдержал Холстинин, чувствуя, что все начинается снова, - сейчас Алик отпустит вас на счет три, и только попробуйте опять подраться. Раз, два, тр… -Змея!!!! – заорал Беркут, указывая на дерево, с которого свешивался внушительных размеров удав, - вон, вон она, я знал, я знал, я поэтому остановился!!!! Через полсекунды металлистов как ветром сдуло. Даже чемоданщики, и те чесали так, что только пятки сверкали. Остановилась вся эта компания, лишь добежав до деревни. На единственной улице, по краям которой располагались приземистые кривые хижины, было пусто и тихо. -Не нравятся мне пустые деревни, - пробормотал Холст, - ох, не нравятся… -Ладно, - отмахнулся Маврин, - пошлите поскорее пройдем ее… Не успел он это сказать, как перед музыкантами возникли маленькие злобные папуасы с горящими глазами, человек эдак тридцать и все мужского полу, да еще и с увесистыми костями в руках. -А вот и людоеды, - печально прокомментировал Леша, - про них я тоже читал… -Ребята, послушайте, - начал Кипелов, сделав шаг вперед, - мы только на ту сторону перейдем и все… Людоеды взвизгнули и чуть не порвали бедного вокалиста на части, благо, Теря успел его выхватить и посадить к себе на шею. -А ну брысь! – гаркнул гитарист на мелких папуасов. Они с визгами разбежались и собрались в кучку немного подальше. -Что будем делать? – спросил Маня. -Прорываться! – воскликнул Дуб. -Да, это самый оптимальный вариант, - согласился Мастер. -Значит, решено, - кивнул Холст. -Что решено? – не поняли Серышев с Харьком. -Ничего, - отмахнулся Холст. – Значит так, ты, Теря, бежишь первым, потому что они тебя боятся, а мы все следом. -А с каких это пор ты тут командуешь? – начал заводиться Терентий. -Послушай Холста, Теря, беги первым, авось добежишь, - тихо сказал Кипелов. -Эх, убить бы вас всех… - пробормотал Теря и громко крикнул, - ну, побежали! И племя металлистов рвануло с места. Людоеды встали на манер детей, играющих в «кондалы». Теря с воинственным воплем, издаваемым Кипеловым, протаранил сию скромную живую стену, вслед за ним поспешили остальные. Маня одолжил одну палочку Максу, и теперь драммеры бежали по краям, тыкая папуасов в самые неожиданные места. Замыкал все это дико вопящее безумие Серышев, который отмахивался от людоедов чемоданом. Местные жители не ожидали такой прыти от новоиспеченных героев, поэтому все, кто еще уцелел после Тери, барабанных палочек и мавринского чемодана, застыли от изумления. Людоедовы жены и дочери выбежали из хижин и в припадке восхищения начали бросать в музыкантов кости. -Спасибо, спасибо, - кивал Кипелов, увертываясь от особо метких и подгоняя Терю. Не известно, что бы случилось дальше, но тут к деревне подоспели попсята, порядком помятые удавом, и людоеды поспешили на поимку более легкой добычи. Металлисты даже не стали оборачиваться, они вообще бежали, ничего не видя, до самого берега. И не факт, что здесь бы остановились, просто их окликнул Инквизитор и попросил помочь в закапывании второго оператора, который имел глупость подойти слишком близко. Музыканты вежливо отказались и попадали в тенек под пальмами – отдохнуть. -Вот это пробежка, - пробормотал Макс Удалов. -Точно, - тяжело дыша, согласился Маня, - ужас. -Меньше сидеть на месте будете, - фыркнул Серышев, - вот наш Тоня… -Поговори еще, - гаркнули драммеры, не сговариваясь. -Смотри-ка как быстро спелись, - ухмыльнулся Попов. -Скорее уж сбарабанились, - заметил Кипелов. -Так, - пробормотал Инквизитор, - начнем без них, короче, расстановка такая: на одном острове ваше племя Тяжелого Металла, на другом их – Попсовое. А на этом - летняя резиденция Инквизиции, всякие пыт… то есть, испытания тоже здесь будем проводить. Кстати, вон ваш чемодан с провизией. Пойду в деревню схожу, а то состязаться вам не с кем будет. Однако, никуда идти не пришлось, папуасы сами притащили попсят, да еще и наорали на Инквизитора, что тот им всякую несъедобную дрянь подсовывает. Прогнав людоедов, ведущий приказал всем участникам рассесться в лодки своего племени. -А почему у них два чемодана? – заголосили попсята, - это нечестно, пусть они второй нам отдают!!! -Да-а? А может вам и первый отдать, - начал издеваться Дуб. Но ничего не вышло, попсята были неугомонны, они вопили о несправедливости, о натравленном на них удаве и заговоре металлистов с людоедами. -Да отдайте вы им этот чемодан! – пробормотал Алик Грановский, - что мы, кокосов себе не насобираем? А то эта мелочь нас доконает. Поразмыслив немного, все остальные согласились и Теря бросил в лодку Попсового племени один из чемоданов, едва ее не опрокинув. -Жаль, - тихо вздохнул Серышев. Загудели моторы и лодки разъехались в разные стороны. День первый Металлистов самым наглым образом высадили из лодки за километр от берега. Во избежание второй встречи с «рыбкой», музыканты поспешили выбраться на берег. Уставшему их взору предстал пустынный песчаный пляж и тропический лес в полсотни метров от воды. -Весело, - вздохнул Беркут, - кто-нибудь смотрел предыдущие «Последние герои»? -Пару серий, - признался Грановский, - ради спортивного интереса. -Частично, - уклончиво ответил Кипелов, - делать было нечего… -Ну а первую серию ты видел? -Да я же говорю, частично спал, частично смотрел… они там страдали, кажется… -А дом разве не строили? – искренне удивился Теря. -Не, только страдали, и поесть просили, а дом только серий через пять начали строить… -Что, страдать целых пять серий? – заорал Беркут. -Ужас, это ж «Санта-Барбара» какая-то! - воскликнул Маврин. -Не, там как минимум десять, - покачал головой Кипелов, - на «Рабыню Изауру» больше похоже. -Ты что, Валер, рехнулся? – возмутился Дуб, - да там двадцать пять – это только первая слеза… -Ну, это смотря по какому поводу слеза, - заметил Грановский. -Ребят, - ошалело уставился на них Холст, - да вы чего? -А что такого? – удивился Беркут. Холст окончательно выпал в осадок. -Ну вот, - укоризненно пробормотал Удалов, - довели человека! Пошлите, осмотримся лучше, а то стоим посреди пляжа, как дураки. Все согласились с предложением драммера и побрели в сторону джунглей, выжимая по дороге волосы и вызволяя из них мелкую морскую живность. После получаса усиленных чесаний затылков решено было разделиться: пара человек разжигают костер, остальные собирают подходящие палки для строительства дома. Костровыми выпало быть драммерам. -Все равно толку от вас мало, - странно отмахнулся Холст. -Чего это он? – удивился Макс. -Не знаю, - пожал плечами Маня, - кстати, ты помнишь еще, как костер разводить без всего? -Нет, - честно признался Удалов. – Давай подумаем. Маня согласился. Думаю, не стоит напоминать, как наши доблестные металлисты думают… Харек и Серышев, отстраненные от поисков стройматериалов вследствие того, что все время находили всяку бяку вроде осиных ульев и норок ядовитых пауков, присоединились к драммерам. Как группа поддержки. -А я читал, - начал вдруг Харьков, - что надо сначала вырыть яму под костер, потом дрова туда положить… -Эврика! – вскочил Макс, - Леха, пошли за дровами, а вы яму начинайте копать. Когда ритм-секция вернулась с охапкой тропического хвороста, то немного растерялась: Мани и Серышева нигде не было, только рядом с местом предполагаемого костра возвышалась гора песка. Макс и Леха подошли ближе, их глазам открылась огромная яма метра в два глубиной. На дне усердствовали пропавшие друзья. -Э, вы чего? – удивился басист. -А? – отвлекся от копания Маня, - вы вернулись уже? -Хватит такой ямы? – спросил Серышев, вытирая пот со лба, глаза вокалиста светились азартом. Харьков усиленно закивал: -Да, да, вполне! Только костер в другом месте придется разводить, тут пересечение косых меридианов и все такое… -А, ну ладно, - вздохнул Серышев, - мы и в другом месте можем выкопать… -Нет, нет, - замахал руками Алексей, - в тропических лесах лучше вообще ямок не рыть, климат позволяет… В общем, с горем пополам, костровище подготовили, оставалась самая малость – добыть огонь. Долго ломали над этим головы металлисты, Маня напрягся так, что барабанные палочки, которые он неугомонно теребил, густо задымились и вспыхнули. -Ура! – заорал Леша. -Тебе-то весело, - обиделся Маня, - а мне теперь новые покупать… -Он этого не поймет, - вздохнул Удалов. -Да он про огонь, придурки! – воскликнул Серышев, и отобрав у Мани горящую палочку, кинул ее в кучу хвороста, после чего начал усиленно дуть. Драммеры переглянулись, и издав победный вопль, принялись исполнять вокруг костра танцы северных шаманов. -Дров лучше принесите, - заметил Попов, который проходил мимо с огромным бревном, - а то потухнет… Оставив Лешу у костра, Макс, Маня и Серышев побежали за дровами. -Во придурки, - подивился Дуб, который вызвался на роль младшего зодчего. Холст кивнул, не отвлекаясь от глубоких раздумий, - последний раз он строил некое подобие шалаша лет тридцать назад, а может и все сорок. Остальные соплеменники сидели вокруг натасканных «даров природы». Чего только не было в этой куче: пальмовые стволы, длинные нити лиан, зеленые бананы, обломки, ветхие паруса, пустые бочонки, карта острова сокровищ и… череп! -Вы где его откопали? – нахмурился Холст, разглядывая сей предмет скелета. -Ну, - потупил взор Кипелов, - ты же сам сказал – все нести… там, правда, еще полкорабля осталось, можно… -Не надо, и этого хватит, - вздохнул Холст. – С чего начнем? -А я читал… День второй -И что же это у нас такое получилось? – с интересом разглядывая «дом», произнес Дуб. Никто не ответил. Музыканты старались до поздней ночи, и особенно не обращали внимания на то, что именно они строят. -Леш, а как та книга называлась? – спросил Теря, - Напомни-ка мне, не пособие ли для начинающих сюрреалистов? -Н-нет, сделай сам было написано… -Да-а…. – только и смог произнести Беркут. Строение, и правда, вселяло нехороший трепет, а местами и тихий ужас, и походило на гибрид избушки Бабы-Яги (без куриных лапок), походной палатки (всему виной старый парус, который надо было куда-нибудь приладить, не пропадать же добру!) и, частично, корабля (Кипелов таки притаранил вместе с Терей, Поповым и Мавриком вторую половину судна). -Ладно, - наконец изрек Холст, - главное, что внутри спать сносно. С этими словами он водрузил череп на остатки мачты, торчащие как раз над импровизированной дверью. Вообще, здесь можно было отыскать много чего импровизированного, - Алик Грановский постарался на славу. Все блаженно вздохнули. Теперь можно было и пострадать. Серии хотя бы две… Внезапно на соседнем острове послышался дикий вопль. -Чего это они? – удивился Кипелов. Все пожали плечами. -Кстати, - заметил Беркут, - нам в доме щели надо заткнуть, а то дует… -Бананами заткни, - ответил Маврин, - там, за домом, еще остались. Да я серьезно, мне тоже дуло. Кстати, где мой чемодан? -Опомнился! – фыркнул Дуб, - вчера еще его открыли, там, кстати, много полезных вещиц оказалось, а вот из хавыча только кофе и консервы… -Консервы?! – заорал Рыжий Бес. -Ну да… -Теря, сволочь, ты зачем мой чемодан Попсовому племени отдал?! -Отдал, какой ближе был! А за сволочь сейчас ответишь!!! -Эх, Теря, Теря… - Маврин был безутешен и не замечал угроз, - что же ты натворил… -А что в чемодане-то было? – спросил Попов. -Бомба атомная, - хихикнул Макс Удалов. -Не, - замотал головой Маня, - «джексон» его синий. -Не мелочитесь, - встрял Дуб, - судя по коэффициенту страдания по меньшей мере – Ленка. -Хуже, - простонал Маврин, - там был Стыров… -ЧТО???! – хором воскликнули десять голосов. -Тяжелый он у тебя, однако, - заметил Серышев. -Да я ведь, - убивался Маврин, - Да я же… Он так просился, говорил, никогда на Карибах не был… -Ладно, - успокоил его Холст, - теперь побывает, наверняка, его уже выпустили… -А не об этом ли был крик? – почесал затылок Алик. -Скорее всего, - согласился Кипелов.- Пошлите что ли тоже поубиваемся вместе с Серегой… Музыканты убивались до поздней ночи на радость незримым, но вездесущим операторам, но потом им это надоело и они легли спать. День третий Холст проснулся не в самом лучшем расположении духа, как-никак, а ему ночью все уши прохрапели: справа Серышев, слева Маврин, причем Рыжий Бес еще и лез во сне обниматься. Все вокруг спали сном праведников, только Дуб постоянно порывался перетянуть весь парус на себя. Холст приободрил себя тем, что бывало и хуже, например, в Якутске, когда в гостинице отключили отопление на пару с горячей водой, а на улице было минус сорок по Цельсию. Так что это еще цветочки… Гитарист выбрался из дома, что было сделать весьма непросто, ибо Теря развалился в аккурат напротив двери, подмяв под себя драммеров. Но Холсту, согласитесь, не привыкать. Он ловко преодолел препятствие и направился к небольшой бухте, что находилась рядом с их лагерем. То, что гитарист узрел там, повергло его в шок. Нет, он, конечно, многое повидал на своем веку, но чтоб рано утром в бухте на побережье Карибского моря ему явились три пятых точки знаменитейших рокеров России, а именно Грановского, Кипелова и Беркута, - это уже слишком! -Вы чем тут занимаетесь? – возмутился Холст. -Тихо, - шикнул на него Алик, - не видишь что ли, завтрак ловим! В подтверждении этого Кипелыч резко распрямился, вытащив хаер из воды. Рыба шлепнулась Холсту под ноги. Гитарист присвистнул. На берегу валялась еще парочка рыбешек. -Это все мои, - похвастался Валерка. – А вот Алику сегодня не везет… Грановский снова шикнул. -Беркут, - прошипел Холст, - а ты-то кого ловить собрался своими обрубками? Постеснялся бы что ли… -А ему стоять так нравится, - усмехнулся только что подошедший Дуб. Басист был с ног до головы завернут в парус. -Да ну вас, - обиделся Беркут, - я, может, ради спортивного интереса… -Да заткнитесь вы! – не выдержал Грановский. Кипелов, между тем, выудил еще одну рыбку, чешуя которой переливалась изумрудным цветом. -Красивая, - мечтательно вздохнул Золотой Голос. -Лучше б золотую поймал, - пробормотал Холст. -Э, нет, - усмехнулся Кипелов, - не думай даже. -Вы это о чем? – нахмурился Дуб. -О золотой рыбке, - ответил Холст. Дуб многозначительно кивнул, хотя ничего не понял. -Н-н-н!!! – злобно произнес Грановский. -Алик, - задумчиво сказал Кипелов, - по-моему, у тебя клюет… -Сам вижу! Я ж голову вытащить не могу… чего уставились?! Помогайте! Все дружно кинулись помогать легендарному басисту. Однако, ничего не получалось. То, что «клюнуло», упорно тянуло музыкантов в морские пучины. -Надо звать на помощь, - сказал Холст. – Беркут, беги за остальными. Артур было бросился к берегу, но тут музыканты завопили, ибо Нечто потянуло сильнее. Беркуту пришлось срочно вернуться и помогать. -Придется звать так, - вздохнул Кипелов и завопил: - А-а-а-а! ЛЮДИ!!! ПОМОГИТЕ!!!….. Между тем, в доме и не думали о том, что в нескольких десятках метров соплеменники попали в беду. -Скучно, - зевнул Серышев, обмахиваясь листом от пальмы. -Хочешь, я тебя побью? – спросил Теря, - будет весело. Остальные вяло усмехнулись. Драммеры и юный басист снова занимались костром. А Попов с Мавриным все еще спали…в обнимочку…валетом…. Теря решил, что это непростительно – спать, когда он бодрствует. Именно поэтому гитарист направился в дом будить сладкую парочку. Серышев присоединился к костровым и сказал: -Ставлю три кокоса, что дом придется строить заново. -А я – пять бананов, что Попову – вставлять новые зубы, - Маня протянул Серышеву руку. Макс Удалов разбил спор. Послышались дикие крики. -О, начинается! – обрадовался экс-мастер. -Да нет, это же Кипелыч орет! – воскликнул Леша, - зовет на помощь. -Пойдем? – спросил Маня. Ответа получить он не успел, потому что в это мгновение из дома выскочил взъерошенный Маврин, следом за ним – Попов в семейных трусах и одном носке…на ухе. Теря, злобно усмехаясь, выскочил тоже. -А-а-а-а-а!!!! СПАСИТЕ!!! HELP!!! SOS!!! ДА ПОМОГИТЕ ЖЕ, МАТЬ ВАШУ!!! -Чего расселись? – сверкнул глазами Маврин. И музыканты нехотя побежали к бухте вслед за Рыжим Бесом, подгоняемые Двухметровым Экзекутором. Сказать, что они офигели - значит ничего не сказать! Не каждый день приходится видеть подобные картины: Дуб, Холст, Кипелыч и Беркут тянут Алика Грановского в сторону берега, а Нечто – в море. Времени на размышления не было, все кинулись на помощь, причем гитаристы – остальным музыкантам, а драммеры – неведомому монстру. -Да не ему, нам! – завопил Беркут. Драммеры вздохнули и присоединились к остальным. Со стороны происходившее чем-то напоминало «Репку», разве что репка в оригинале так отчаянно не вопила, да и ботва у нее была поскромнее… -Раз, два, тянем! – заорал Теря. Усилие. Еще. Еще. Еще…. Музыканты дерганули, что было сил и… вытянули репку! В смысле, рыбку. Рыбка оказалась подводной лодкой, прочно опутанной хаером Грановского. -Ого! – воскликнул Харьков, - американская! -Ну ты, Алик, молодец! – разозлился Холст, - выудил завтрак на нашу голову! Как есть прикажешь? -С майонезом! – съязвил Грановский. Тем временем из подводной лодки выскочили два мужика, по всему виду – до мозга костей мачо, и начали страшно материться, правда на свой манер. Потом они уставились на музыкантов и один из них сказал: - Do you speak English? Маврин и Удалов закивали и пихнули Беркута вперед, руками показывая, мол, это он тут «спик инглиш». После нескольких минут выяснилось, что мексиканцы просто-напросто сперли лодку у США и теперь прячутся. -Зачем? – удивился Холст. -Ну, должна же в Мексике быть хоть одна подводная лодка, - хихикнул Дуб. После того, как басисту отвесили оплеуху, музыканты и мачо приступили к вызволению подводной лодки из волос Грановского. Процедура прошла быстро и безболезненно, к тому же попутно из мегахаера извлекли килограмм селедки, ящик мертвеца и бутылку рома. По окончании сего действа, музыканты пригласили горе-подводников на завтрак. Пожарили рыбку, запили ромом и текиллой, которая в избытке имелась у мачо. Затем, мексиканцы забрались обратно в подводную лодку и уплыли, оставив героям бочку кактусовой водки в знак огромной благодарности, наши же всучили им ящик мертвеца. Короче, расстались друзьями. Музыканты бочку тут же распили и уснули вповалку прямо около костра. -А ну поднимайтесь! – закричал кто-то. Металлисты нехотя начали приходить в себя. Первым открыл глаза, как обычно, Холст. -В чем дело? – гитарист даже с похмелья умудрялся не терять достоинства. -В чем дело?! – яростно завопил Инквизитор, - через десять минут прибудет Попсовое племя и начнется первое испытание, а вы никакие! -Спокойно! – ответил Холст. – Будем готовы. Инквизитор махнул рукой и ушел. Только сейчас гитарист заметил, что они находятся на острове испытаний, причем остальные соплеменники валяются на песке, не подавая абсолютно никаких признаков жизни. -ТА-А-АК! Одним небесам известно, какими методами Холст приводил в сознание музыкантов, но через десять минут все они были готовы к состязанию. -Значит так, - деловито произнес Инквизитор, когда оба племени кое-как построились друг напротив друга, - сегодня вам предстоит первое испытание, выигравшие получат Тотем, проигравшие – шанс избавиться от лишнего рта. Попсята закивали, они, как и положено, все еще страдали от голода, холода и прочих напастей. -А еще нас ма-а-аскиты ку-у-усают, - ныли обитатели соседнего острова. -Это комары такие огромные? – поинтересовался Дуб. – У нас от них есть верное средство – Беркут. -Отставить разговоры! – воскликнул Инквизитор, - слушайте внимательно, два раза повторять не буду! Дело, значит, вот какое: сейчас вы разобьетесь на группы по три человека, после чего вас привяжут друг к другу, и в таком вот виде, так сказать, вы должны будите играть в футбол. -Чего? – в ужасе воскликнули оба племени. -Ничего! – хохотнул Инквизитор, у которого радости было чуть ли не полные штаны, - классно я придумал, да? С этими словами он пошел раздавать веревки, попутно разбивая героев на трио. У господина Инквизитора явно были то ли садистские наклонности, то ли давние счеты с русским тяжеляком, то ли просто хотелось разложить все «по полочкам», но получилось вот что: Кипелыч, Беркут, Серышев, затем Дуб, Грановский и Харьков, больше всех повезло Холсту и Маврику, которым достался Теря, ну а оставшегося в одиночестве Попова передали на растерзание драммерам. Попсят тоже поделили, после чего все участники побрели в сторону футбольного поля, тихо матерясь. -Даю вам пару минут на совещание, - сказал Инквизитор. Металлисты скучковались около своих ворот, больше напоминающих самоплетенный невод, впрочем, разглядывать особо было некогда. -Кто-нибудь помнит, как в футбол играть? – спросил Грановский. -Да это уж полегче, чем рыбу хаером ловить, поверь, - хихикнул Дуб. -Виталь, не зли меня, не буди ты во мне хомячка! -Не надо нам тут никаких хомячков, - начал выходить из себя Холст, который уже возложил на себя всю ответственность за племя, чему никто, в принципе, не препятствовал, - и так грызунов хватает. Харьков покраснел. -Кипелыч, ты ж у нас футболистом хотел стать! – вдруг воскликнул Маня, - предложи что-нибудь! -Предлагаю драммеров на ворота, - прищурился Валерий, - все равно они у нас небегоспособные! -Чего? – завопили обиженные барабанщики. -Да вы не волнуйтесь, - поспешил успокоить их Беркут, - представьте, что у нас концерт и вы тут стучите… -Чего это он такое говорит? – нахмурился Маня. Макс Удалов пожал плечами. -Решено, эти на воротах, - сказал Холст, - а остальные? -Так, время ваше истекло! – крикнул Инквизитор, - мы тут с коллегами правила игры обсудили… Коллеги, разумеется, тоже были инквизиторами и сейчас блестящими от злорадства глазами наблюдали за героями. -Так вот, правил мы толком не вспомнили, поэтому решили, что будите играть без правил, а вместо мяча вам кокос. Чего смотрите так? Вам не все равно, чем голы забивать? А мяч нам самим еще пригодится… С этими словами Инквизитор свистнул и бросил кокос на середину поля, а сам отошел на безопасное расстояние. Герои кинулись к «мячу» и… все попадали! И мало того, что попадали, так еще и драться начали! Это в полной мере относилось к трио гитаристов, которые катались по игровому пространству аки перекати поле, страшно матерясь и кусая-царапая-дубася ( в зависимости от степени озверения) друг друга. Басисты коллективно запутались в хаере Грановского. Больше всего повезло вокалистам, которые просто побежали в разные стороны, стукнулись головами и временно потеряли связь с внешним миром. Этим не могли не воспользоваться коварные попсята, которые успели забить аж три гола металлистам, потому что вратари тоже были в нерабочем состоянии – так усиленно ржали над коллегами. Первым опомнился Попов, отмерил драммерам по хорошей затрещине, и вместе они надавали таких люлей противнику, что первая половина тех временно вышла из строя, а вторая – получила неизлечимую рокофобию. В это время Дуб и сам обладатель мегахаера выбрались из волос, Харьков же запутался капитально. -Ладно, - сказал Грановский, - сиди там, все равно мешаться будешь под ногами, только не рыпайся. Дуб тем временем пытался привести в чувства трио вокалистов с помощью волшебных пендалей. Первым очнулся Беркут, как еще не привыкший к такому нежному обращению. Серышев тоже пришел в себя и даже попытался дать сдачи, но у него ничего не получилось. Кипелов зевнул и перевернулся на другой бок, пробормотав: -Уйди, Дубинин, нет у тебя больше власти надо мной! -Ишь, размечтался! – заржал Дуб, - думаешь, раз ушел, так я тебя теперь и попинать не могу? -Почему же? – сквозь сон пожал плечами Валерий, - пинаешь же, только я все равно не проснусь. -Вечным сном, стало быть, опочил? – съязвил Дуб. -Стало быть, - зевнул Валерка, поудобнее устраиваясь на песке, - если что, я в астрале. -Кипелыч, харэ прикалываться! - заорал прокатившийся мимо клубок гитаристов. – Начинайте отыгрываться! Беркут и Серышев, кряхтя, привели Валерия в вертикальное положение, после чего тот нехотя открыл глаза, сладко зевнув напоследок. -Что будем делать? – спросил Грановский. -Для начала, - с умным видом произнес Кипелов, - товарищ Харьков, оцените ситуацию. -Значит так, - начал вещать юный басист, которому сверху было видно много чего интересного, - вижу наших: Маврин кусает Холста за ногу, Холст в ответ выдирает волосы Тере, а Теря лупит обоих, приговаривая… -Дальше, - оборвал Дуб, - это мы сто раз видели и слышали. -Справа Инквизиторы, слева попсята, прямо по курсу – вражеские ворота, причем без вратарей! -Вперед! – радостно воскликнул Беркут. -Да стой ты! – схватил его за волосы Кипелыч, - Харьков, мяч где? -Мяч? Не знаю, по-моему его драммеры съели… вон Манякин как облизывается! -Так, как голы без мяча забивать? – хмуро вопросил Золотой Голос. -А вон целая куча этих кокосов под пальмами! – заорал Серышев. Все ломанулись к джунглям, выбрали «мяч» попрочнее, чтоб его еще кто-нибудь не съел и помчались к вражеским воротам. Первый гол забили быстро, второй тоже, а вот после набежали разъяренные попсята и доблестным футболистам-металлистам пришлось отступить. Всю оставшуюся игру они думали о том, как отвлечь противника, облепившего ворота со всех сторон аки мухи свежий навоз. Гитаристы все еще катались по полю, но уже не так яростно, как прежде, драммеры и Попов от скуки начали играть в «камень, ножницы, бумага» на щелбаны. Под конец попсята окончательно обнаглели и начали водить вокруг ворот хоровод, фальшиво напевая про маленькую елочку, которой холодно зимой, но стоило только металлистам сделать шаг в их сторону, как они снова занимали оборонительную позицию. -Плохо дело, - заметил Беркут, когда Инквизитор показал, что до конца матча осталось пять минут. -Давайте мяч им отдадим, - предложил Серышев. Все удивленно уставились на него, даже немного задремавший Лешка, который пригрелся в мегахаере. -Ну зачем он нам, все равно играть не с кем! -А это идея, - усмехнулся Кипелов и посмотрел на Дуба. Тот ухмыльнулся тоже, хотя не совсем понял соплеменника. -Ну, попсята, хватит придуриваться, - крикнул Дуб, - выходите на честный бой! С этими словами он пиннул им кокос. Попсовое племя взвизгнуло и кинулось врассыпную, правда, гола все равно не получилось, потому что мяч отскочил от головы вратаря, повергнув оного в нокаут. -Неплохо, - усмехнулся Грановский, который, как вы помните, был связан с Дубом узами, слава Богу, только веревочными. Попсята тем временем заполучили мяч и пошли в атаку, однако вокалисты им помешали, да и вратари больше не зевали, разъяренные полученными друг от друга щелбанами. -На перехват! – заорал Лешка и басисты кинулись к попсятам. Однако те ловко уворачивались. Да еще и кусаться умудрялись! Правда, это было не самое лучшее решение. -Ааааааааа!!! – завопил Золотой Голос, укушенный в самое неожиданное место. Это было ухо, а не то, что вы подумали! Кстати, об ушах. Драммеры сняли с уха Попова одинокий носок, нацепили на длиннющую палку, которая валялась до этого без дела, и теперь отпугивали попсят. Носок действовал более, чем эффективно: противники фыркали, начинали реветь и задыхаться, а самые слабонервные, как обычно, падали в обморок, и их оттаскивали на безопасное расстояние соплеменники. Пока царила эта неразбериха с носком и, оглохшие, кроме того, от вопля Кипелова, попсята прибывали в состоянии, близком к клинической смерти, басистам удалось завладеть кокосом, и они помчались к воротам противника, прикрываемые сзади вокалистами. Внезапно один чудом очухавшийся попсенок кинулся им под ноги и металлисты с воплем и полагаемым грохотом повалились на песок. При этом мяч вылетел из рук Лешки и приземлился в аккурат Беркуту на затылок. Арийский вокалист потерял сознание. Серышев схватил кокос, и они вместе с Кипеловым помчались забивать заветный гол, оставляя после себя глубокую борозду в песке, впрочем, эта заслуга целиком и полностью принадлежит лицу Беркута… Тем временем в клубке… -Терь, может, больше не надо? – спросил Холст. -Надо, Володя, надо, - ухмыльнулся Маврин. -Молчи, крашенное чудище! -Чтооо? Ах ты… да я тебе! -Это я тебе! Хряаааась! -Ой… -Теря, Теря, я нечаянно, прости, Теречка! -Н-н-н-нн-н-н-н-нн-на-а-а-а!!!! – завопил Терентьев и клубок покатился с новой, удвоенной силой… Вокалисты выбивались из последних сил, обливались потом, но все-таки бежали. За ними гнались попсята, которые уже настигли басистов, снова заплутавших в мегахаере. Грановскому удалось запутать ноги нескольким противникам, но шесть человек все еще упорно бежали на защиту своих ворот. Внезапно послышался дикий вопль, кажется, Лешкин. Кипелыч оглянулся, позади попсят грозно катился огромный матерящийся клубок, больше всех разорялся Дуб, которого разом цапнули Маврик, Холст (по ошибке) и несколько попсят, также вовлеченных сюда. Мгновение, клубок втянул в себя оставшихся противников и теперь стремительно приближался к вокалистам. Беркут, приподнявший лицо из песка, ойкнул и снова впал в забытье. Еще пара секунд, и абсолютно все оказались в этом круговороте, за исключением вратарей-металлистов, которые изрядно позабавились, наблюдая это зрелище. Клубок врезался в ворота попсят, развалился и образовал огромную кучу-малу. Холст, теряя последние крохи сознания, собрал остатки сил и выплюнул кокос, который Дуб с Терей умело запихнули ему в рот аж до половины. Мяч, совершив прыжок по каждой голове, приземлился. -Ничья! – провозгласил Инквизитор. -УРРРРРРРРРРРРРРРРРА! – Попов, Маня и Макс Удалов радостно запрыгали в своих воротах, размахивая длинной палкой с носком, после чего пошли извлекать из кучи соплеменников. Делом это было нелегким, ибо в хаере Грановского на этот раз запутались все, причем конкретно. Минут через сорок бесчувственных металлистов коллеги заботливо погрузили в лодку и все вместе отправились обратно на свой остров, где в знак нелегкого сражения и вполне достойного гола водрузили перед домом палку с носком, и реял он аки флаг, а ветер без зазрений совести дул в сторону острова Мадонны… Попсят погрузили в лодки инквизиторы и тоже отправили на их остров, а сами пошли придумывать очередную пыт…пардон, испытание. День четвертый Кипелов проснулся где-то между Мавриным и Дубом. «Угораздило же», - мимоходом подумал Золотой Голос, потому что эта славная парочка даже во сне умудрялась делать друг другу разные мелкие пакости. Вчерашний день вспоминался как страшный сон, а после попадания в кучу – как смутный страшный сон. Дождь глухо барабанил по парусу, повешенному над крышей. «Это мы хорошо придумали, - смягчился Валерий, - да и Беркут неплохо постарался с бананами – не дует почти». Разве что, из угла немного тянуло, но это уже Манина работа… Валерий зевнул и приподнялся на локте. Все спали мертвым сном. Теря, как обычно, у входа, Макс Удалов облизывал во сне барабанную палочку, отобранную у Мани, забившегося в угол. Попов и Серышев забрались к Холсту под парус, который гитарист конфисковал у Дуба за моральный и физический ущерб. Впрочем, басист все-таки урвал себе лоскутик. Беркут пристроился рядом с Терей. Грановский распластал свои руки-ноги за спиной у мерно похрапывающего Маврина. Никто не осмелился лечь к легендарному басисту слишком близко, только в его роскошном хаере, пригревшись, посапывал Харьков. «Какая идиллия», - мысленно вздохнул Кипелов и, повернувшись на другой бок, снова погрузился в сон. День пятый Дождь не прекращался. Музыканты периодически просыпались и снова засыпали, и даже Холст не мог разжечь боевой дух племени. Даже славные идеи философии не помогали, напротив, действовали словно первосортнейший клафилин! Драммеры возились с костром, который то и дело хотел потухнуть. Полная апатия царила на острове Св. Хэви, одному только Лешке было весело, он носился туда-сюда, постоянно всех донимая. В итоге Теря не выдержал и послал юного басиста…за кокосами, потому как консервы уже кончались. Харьков вздохнул, завернулся во внушительный кусок паруса и ушел в джунгли. Ближе к вечеру забеспокоился Кипелов: -Куда это Лешка запропастился? Как же мы без басиста то будем? -Ну, это ваши проблемы, - ухмыльнулся Дуб. -Это проблема всего племени! – возмутился Грановский, которому Харьков пришелся по душе, хотя бы тем, помогал расчесывать по утрам мегахаер. -Ха! – выдал Дуб и демонстративно пошел к морю. В этот момент Маврин схватил какую-то деревяшку и запустил ею в уходящего, причем довольно метко. Дуб ойкнул и без чувств свалился на мокрый песок. -Теперь мы квиты, - провозгласил Рыжий Бес, - ни вашего басиста, ни нашего! -Ах ты! – возопил Холст и бросился на Маврина. -Помогите! Убивают! – наигранно-истерически завопил тот и вцепился в Холстовский хаер. Гитаристы кубарем покатились по песку. Теря, мгновенно выйдя из состояния апатии, с радостно-зловещим воплем кинулся разнимать дерущихся, затем только, чтоб еще больше отколошматить. -Начинается, - пробормотал Кипелов. Серышев радостно скакал вокруг мутузящих друг друга гитаристов, пока его тоже не вовлекли в драку. Грановский, видя как избивают ни в чем неповинного вокалиста, не смог усидеть на месте. -Серый, - сказал Макс Удалов, - иди-ка, покажи им где раки зимуют. -Где придется, - буркнул Кипелов. -А чего я-то сразу? – возмутился Попов. -Ну, Холста же избивают! -Он первый начал, пусть и разбирается теперь! -Идиот, наши всегда правы! -Это кто тут идиот?! – заорал Попов, - ах ты, драммер несчастный! И они тоже сцепились, затянув в свою драку еще и Маню, который неистово лупил обоих. Это трио покатилось в сторону большей разборки. -Ой, нет! – завопил Кипелов и побежал останавливать клубочек поменьше. Ничего у него однако не получилось, два матерящихся шара воссоединились, да еще и его затянули, так что драка приняла глобальный характер. Проснувшийся от всего этого шума Беркут, ничего не понимая, кинулся в бушующий клубок, прихватив с собой бесчувственного Дуба. Тут-то никем незамеченные попсята, тайком приплывшие на остров металлистов и сидящие до сего момента в кустах, прокрались к заветному сундуку с провизией и унесли все съестное: полбанки кофе и пять оставшихся консервов… Харьков переусердствовал с поиском кокосов и еле дотащил их до лагеря. Полный парус набрал! Время было вечернее, по-прежнему тихо накрапывал дождь, начинали сгущаться сумерки. В лагере никого не было, огонь в костре едва тлел. Алексей покачал головой и подбросил дров, после чего вышел на песчаный берег – оглядеться. Никого, только откуда-то издалека доносились отчаянные вопли вперемешку с первосортным матом. Юный басист поспешил на звуки. Километра через два он узрел племя Тяжелого металла, народ которого, не жалея сил, лупил, кусал и материл друг друга. Первые полчаса Харька это очень даже забавляло, но потом начало быстро темнеть, к тому же перевес явно был на Териной стороне, потому как он один раздавал оплеухи, а остальные беспомощно отбивались, промахиваясь мимо гитариста и попадая в кого-нибудь другого. -Может, хватит? – крикнул Леша в нерешительности. Никто не отреагировал. -Эй, народ!!!! -Смотри-ка, а вот и призрак Харькова, - пробормотал Попов, прищуривая один глаз, потому как второй вообще не открывался. -Ах ты! – заорал Холст, - мы же из-за тебя, поганца, деремся! Алексей в изумлении открыл рот: чтоб из-за него дрались одиннадцать известных металлистов, это ему, определенно, льстило! Однако долго радоваться не пришлось, потому что Теря завопил: «Держи разжигателя смуты!» и все помчались за басистом, злобно сверкая глазами. Правда, не в лучшем виде, да и «помчались» громко сказано…. Теря бежал впереди, за ним Холст и Грановский, помятые, но все-таки стремящиеся нагнать Харькова, причем первый – исключительно, чтобы отлупить, а второй – спасти от экзекуций первого. Беркут снова волок Дуба, который за время драки несколько раз приходил в себя и снова уходил… Драммеры, все в царапинах и кровоподтеках, волокли безжизненного Серышева. Позади них хромал Попов, которого за ногу укусил Кипелов. Последним плелся Рыжий Бес, весь взъерошенный, и тащил главного Кусателя, которому досталось от всех понемногу, но в итоге…ужас, короче. Когда все приковыляли в лагерь, разборки между Терей, Холстом и Грановским по-поводу Харькова Алексея закончились. Впрочем, они и не начинались, потому как Алик погрозил остальным перспективой оказаться в мегахаере. К тому же, выяснилось, что пропали все хилые запасы провизии. С горя музыканты завалились спать и тут же уснули. И только дождь глухо барабанил по парусу над крышей… День шестой День шестой начался более, чем кошмарно. Дождь, кажется, прекратился, зато последствия вчерашних разборок выступили во всей красе: в нормальном состоянии был только Лешка, которого и запрягли с самого утра готовить завтрак. К басисту приставили ежеминутно охающего Беркута, так, на всякий случай. Остальные пластом лежали в доме, жалуясь друг другу на свое паршивое самочувствие. Даже Тере было фигово, все-таки давненько не приходилось устраивать подобных разборок. Но больше всего страдал Кипелов: -Ах, я бедный-несчастный, убьете вы меня когда-нибуууууууудь!!!! -А нечего было кусаться, - пробурчал Попов, нога у которого по-прежнему болела. Но Валерий его не слушал и продолжал жалобно глаголить о том, что они издеваются над старым больным человеком, смерти его хотят, изверги, и вообще, довели несчастного вокалиста до состояния полного нестояния. На ехидный вопрос Дуба, чего именно, Кипелов честно признался, что всего. Тем временем Харек и Беркут колдовали над завтраком, потому как ничего более разумного сделать не могли, вследствие скудного рациона: бананы, кокосы, бананы, кокосы, бананы, кокосы… -А-а-а-а!!! – заорал Беркут, схватившись за голову, - не могу больше! Меня от них уже воротит! -Бодрись, птичка, - заржал из дома Теря, - тебе еще месяц их жрать. -Кстати, завтракать идемте, - крикнул Леша. Музыканты собрали свои последние скудные силы и выползли к столу. -А что на завтрак? – поинтересовался, принюхиваясь, Маврин. -Кокосовая каша, - радостно произнес Харек, - с банановой подливкой! Все грустно вздохнули и принялись хлебать кашу из импровизированных тарелок импровизированными ложками, сидя за импровизированным столом… Не успели страдающие металлисты закончить трапезу, как явился к ним злорадно улыбающийся Инквизитор и сообщил о предстоящем испытании. Племя погрузилось в лодку и отправилось на злополучный остров… Песок острова Испытаний еще не просох от долгого дождя, когда племя Тяжелого Металла, охающие при каждом неверном движении, выгрузилось на берег. Босые ноги металлистов оставляли на нем неглубокие следы. Попсята уже копошились около какого-то стола, радостно повизгивая. -А ну брысь! – гаркнул Инквизитор, хлопнув в ладоши. Попсята с визгом разбежались. Музыканты увидели на столе две кучки разнообразных даров моря: от кальмаров до мелких рыбешек. Когда все скучковались вокруг этого безобразия, подернутого первыми тропическими мухами, Инквизитор сказал: -Ничего путного мы не надумали, поэтому испытание будет стандартным: завяжем вам руки, расставим на расстоянии в метров эдак десять друг от друга и будите вы таскать это вот, - он ткнул в кучу морепродуктов, и мухи взметнулись вверх, - в зубах! -Изо рта в рот – получается микроб, - заметил Маня. -А вы делайте так, чтоб не получалось, - улыбнулся Инквизитор, - ну все, занимайте позиции! Сказав это, он направился к своим коллегам, которые потягивали в небольшой беседочке пивко с сушеными кальмарами. Племена, понурив головы, побрели исполнять волю Инквизитора. Беркуту выпала честь стоять около стола и начинать сие безумие. Скрепя сердце, вокалист хапнул самого верхнего кальмара и, содрогаясь от омерзения, побежал к Харькову. Басист, вполне разделяя ощущения арийского вокалиста, помчался к Маврину. Гитарист, после сегодняшней кокосовой каши с банановой подливкой, в принципе, готов был съесть даже жареный сапог, поэтому особо не огорчился. Напротив, кальмар так, раззадорил Маврина, что тот чуть не лопнул от смеха, пока добежал до Дуба. -Ты чего ржешь? – удивился басист. Маврин скосился на кальмара, Дуб резво перехватил «эстафетную палочку» и уставился на гитариста, как бы вопрошая, в каком месте смеяться. -Ну чего ты, Виталик? – улыбнулся Рыжий Бес, облизываясь. - Это я тебе поцелуйчик передал! Дуб усмехнулся и побежал к ничего неподозревающему Кипелову. -Ну вот, - радостно провозгласил он, освободившись от кальмара, - это тебе засос, другому передай! Кипелыч злобно пиннул Дуба под коленку и поскорее побежал к Холсту. -Засос тебе, - выдохнул Валерий, расставшись с кальмаром, - от Дуба! Другому передай! Холст выпучил глаза и пробормотал что-то, расшифрованное Золотым Голосом, как «Шопенгауэра на вас нет!», после чего побежал к Тере. Тем временем Дуб начал разборки с Кипеловым. Они ходили кругами со связанными за спиной руками, напоминая боевых петухов, так долго, что у Харька закружилась голова и он, припомнив ощущения от кальмара, побежал в ближайшие кусты, выпускать кокосовую кашу на волю. К нему присоединился Беркут, который нечаянно проглотил небольшую медузу, увидев, как попсята, совсем озверев, вырывают друг у друга полуистлевшую селедку, совершенно забыв про состязание. А дело было вот в чем, Попсовое племя голодало уже шестой день, потому как консервы открывать было нечем, а кофе только разожгло дикий голод, и поэтому морепродукты стали для них непреодолимым соблазном. Забыв обо всем, попсята терзали сырые дары моря… Холст передал кальмара Тере, тот рванул было с места, но услышав: «Передай Дубов засос следующему!», просто озверел, выплюнул склизкое существо и погнался за гитаристом, который успел убежать уже довольно далеко. Серышев, под ноги которого свалился кальмар, перелетев Удалова (так Теря хорошо плюнул!), смачно выматерился, после чего встал на колени и, ухватив облепленное песком существо, поспешил к Грановскому. -Алик, - отплевываясь, сказал Мишка, - это тебе засос от всех предыдущих, другому передай! Грановский странно ухмыльнулся и … захватил Серышева в мегахаер, начав больно щекотать. -Ай! Ай, нет! Не нааааааааааааадоооооооооо!!!! – вопил, хохоча, Серышев, - отпустииииииииииииииии, я боюуууууууууууууууусь!!!!! Алик поспешил к Мане. -Александр, - кашлянув, произнес Мастер, - это тебе от всего нашего племени, э-э-э… крепкий поцелуй… Попову передай. МанЪякин выплюнул многострадального кальмара и заорал: -Передатчик не работает! -Манечка, ну пожалуйста, ради племени…. - взмолился Грановский. -Чтоб я, да все их…, - дальше пошел отборный мат. -Не зли, меня, драммер! – воскликнул Мастер. -Поооооооовеееееееееееерь ему, Мааааняааааааааааааа! – почти прорыдал Серышев. МанЪякин выпустил очередное матершинное облако, подобрал кальмара и поковылял к Попову, сообщив все то же самое, только в совершенно непечатных выражениях. Тот покачал головой, догадываясь, чья это затея, и, добежав до финиша, выплюнул изжеванного, склизкого и извалеванного в песке кальмара на стол… К слову, это был единственный морепродукт, достигший конечной инстанции. Остальных (причем и соседнего племени, потому как все противники отвлеклись либо на Холста с Терей, либо на Кипу с Дубом, либо звучно опустошали желудок в кустах) сожрали попсята и теперь вповалку лежали под столом, довольные собой. Инквизитор почесал затылок и вручил тотем племени Тяжелого Металла, а противники даже не обратили на это внимания… Когда победители более или менее пришли в себя, то очень обрадовались и поскорее поплыли к себе на остров. Вечером в племени был большой праздник. В честь такого радостного события, как завоевание тотема, Теря разрисовал всех углями из костра и заставил напялить юбки из пальмовых листьев. Музыканты посовещались и решили, что гитариста они все равно не одолеют, а посему направились к близрастущим пальмам. Беркут тем временем по-быстрому замутил какой-то подозрительный напиток из кокосового сока и морской воды, добавив к сему еще и чудом уцелевшие после попсят мелко накрошенные чилийские перцы. Лешка и Попов готовили бананы, запеченные в кокосах, кокосы, запеченные в бананах, запеканку из кокосов и бананов, бананы под кокосовой стружкой, кокосы с банановой начинкой, бананы по-кокосски, кокосы по-банански… в общем, фантазия у них была богатая. Когда все музыканты облачились в экзотические наряды, Холст провозгласил: -Ну вот, теперь мы настоящие племя, - и злобно покосился на Терю, пока тот отвернулся, - думаю, нам следует избрать себе вождя. Предлагаю кандидатуру Беркута. -А себя что же не предлагаешь? – ехидно поинтересовался Маврин. -А я буду первым советником, - ответил Холст, гордо подняв подбородок, - потому что я тут самый умный… после Тери… поэтому Теря будет все время спать, а я – думать. О чем именно он собирается думать, Холст не уточнил, зато получил одобрение с Териной стороны. Таким образом Беркута избрали вождем, вручили ему самопальный бубен и усадили во главе стола. После этого стали распределять звания помельче. Харька назначили Главным Поваром, вследствие отказа от этой должности всех остальных соплеменников, Маню и Макса сделали Главными Обмахивателями Вождя В Жару и Главными Блюстителями Огня В Любое Другое Время. Попов был приставлен стеречь свой носок и носить его время от времени, чтоб тот не терял волшебной силы. Серышева нарекли Главным Дозорным, хотели уже взвалить ему еще что-нибудь, но тут возмутился Вождь, сказав, что ему нужна жена, а лучше сразу три. -Вот и бери себе оставшихся, - отмахнулся Холст, которому уже надоело выдумывать всякие дурацкие должности, - а Дуб будет валять дурака, у него это хорошо получается. -В смысле? – подозрительно спросил тот. -Валяйся в смысле и не мешай мне думать! Маврин, Грановский и Кипелов мысленно пообещали отомстить Холсту, но только когда уснет Теря, который явно начал симпатизировать гитаристу. Вообще, все уже давно забыли про разногласия и спокойно общались друг с другом, не касаясь больной темы. В конце-концов, все они были из «Арии», ну, за редким исключением… -Ну-с, - провозгласил Беркут, потряся бубном, - выпьем же за победу! -А может, не стоит? – тихо спросил Валерий, внимательно изучая содержимое выдолбленного кокоса, - оно как-то булькает странно и дымок пускает… -Молчи, жена, ты ничего в этом не смыслишь! – хохотнул Дуб, за что получил импровизированной ложкой в лоб. Кипелов пожал руку Грановскому. -Да ладно, - отмахнулся Мастер, - я в следующий раз топор сымпровизирую лучше или мотыгу, кирпич на худой конец… С подозрительной бурдамы Беркута всех неслабо проперло, так неслабо, что с острова Св. Хэви в срочном порядке мигрировали последние операторы и москиты, разумеется, на остров Мадонны. А попсята до утра не могли заснуть, трясясь от будоражащих кровь звуков, доносящихся с соседской стороны (это музыканты затянули что-то из ранних Мэйдэнов, аккомпанируя себе на чем придется, в частности, на головах сидящих рядом…). День седьмой Страшным было утро седьмого дня, а похмелье и того страшнее. Первым очнулся Алик Грановский и сам даже не понял, почему. Так же, не скоро дошло до Мастера, почему он лежит лицом в банановом рагу, облаченный в пальмовые листья. Он растолкал Кипелова, спящего под кучей раздолбленных кокосов неподалеку. Валерка упорно не хотел просыпаться, урчал и брыкался, но намерения Грановского были более, чем серьезны, поэтому Золотой Голос открыл все-таки один глаз и то с огромной неохотой. Узрев хмурое лицо Первой Жены Вождя и торчащий во все стороны света мегахаер, Вторая Жена Вождя решил не спорить и выполз из под кокосов, долго потягиваясь и смачно позевывая. -Пойдем, - сказал Алик. Кипелов вздохнул и пошел за Мастером. -Вы куда? – удивился Третья Жена Вождя, приподняв лицо из банано-кокосного салата, скрытое рыжим хаером. -По грибы, - невозмутимо ответил Алик. -А-а, только Кипелыча поганками не корми… - и Рыжий Бес снова упал лицом в салат. -По какие грибы? – искренне удивился Валерий. -По грибные, - едко ответил Мастер. -Ты, Алик, чего такой злой? -Надоело мне здесь! – вздохнул он, - домой хочется, еды нормальной… -А если тур гастрольный? -А хоть бы и тур! Все лучше, чем бананы-кокосы! -Ну, это да, - согласился Валерка. Так они и шли по джунглям, разговаривая и совершенно ничего не подозревая. Свернув в очередной раз, музыканты услышали какой-то подозрительный шум в кустах и остановились. Внезапно на тропинку выскочили две консервы с горящими безумством глазами, в потрепанной одежде. -Мужчины! – заорала первая, роняя на песок слюнки. Вторая издала какой-то странный гортанный звук, не предвещавший ничего хорошего. Спустя мгновение обе кинулись на бравых металлистов. Валерий истошно завопил и спрятался за Грановского. Мастер схватил две палочки, и сложив их крестом, заорал: -Стой! Изыди, изыди нечисть! Этому средству защиты он научился от Большакова. Консервы в изумлении замерли. Выкроив пару секунд, музыканты дерганули, что было сил и остановились только в лагере, где все уже потихоньку начинали приходить в себя. -А где грибы? – упирев руки в боки, спросил властным тоном Беркут. -Какие? – изумился Грановский, который до сих пор не мог отдышаться после столь длительного забега. -Не смей мне лгать! Младшая жена сказала, что вы пошли за грибами! -Мало ли, что Мавру почудилось, - пожал плечами Мастер. -Ах так! Не хочешь признаваться, я тебя научу, как мужа уважать!!!! Очевидно, Беркут никак не хотел выходить из роли, поэтому Алик решил этому поспособствовать. -Чтооооо? – возопил он, - да я тебе!!!!!! С этими словами легендарный басист стал отвешивать люлей Беркуту. -А-а-а-а!!! – заголосил тот, - ты не должен меня бить!!! Ты же моя жена!!! -Я те покажу жена!!!! -А-а-а-а!!! Мамоньки, уберите, уберите!!!!! От воплей Беркута очнулись все, кто еще не успел прийти в себя. Дуб так и покатился со смеху, а Холст по горло сытый подобными зрелищами заорал, срываясь на крик: -Хватит!!!! Вы что, совсем из ума выжили?!!! Сколько можно?!! -Это все от бананов, - заметил Макс Удалов и поморщился. Маня был с ним полностью солидарен. -Кстати, о бананах, - вставил вдруг Теря, - что жрать будем, господа-товарищи? -Кокосы, - робко предложил Харьков, - раз вы бананы не хотите… Металлисты издали дружный вопль, по горести своей сравнимый разве что с воплями вечноскорбящей валы Ниэнны. В это мгновение из джунглей выбежали те самые консервы, что выпрыгнули из кустов. -Сжальтесь! – рыдая, воскликнули они и пали ниц, - сжальтесь! Мужчины, спасите нас от смерти!!! -Жалко, что тут дяди Юры нету, - фыркнул Дуб, - вот весело бы было… Услышав имя Первого Врага Попсы, консервы зарыдали еще сильнее, умело вплетая в свои рыдания душераздирающие вопли. -Да заткнитесь вы! – не выдержал Теря. Он хотел сказать еще что-то, но в это мгновение послышался страшный визг – по песчаному берегу моря к дому металлистов бежали несколько попсят. Попов схватил палку с носком и встал в оборонительную позицию, все спрятались за гитаристом, похватав увесистые сучья, делая лассо из лиан или просто прихватив остатки вчерашнего пиршества для непосредственного метания в противника. Две консервы спрятались за металлистами. Попсята остановились в пяти метрах от носка и, недовольно морщась, завопили, чтоб музыканты вернули им соплеменниц, перестали буянить по ночам, подняли белый флаг и все такое… -Ха, как бы не так, - заорал Теря, выходя вперед, - после того, как вы украли нашу еду? -Ничего мы не крали, - заверещали попсята. -Все равно их мало было, - пискнул кто-то. Наступила тишина, лица металлистов потихоньку краснели от гнева, а лица попсят, напротив, бледнели, только уже от ужаса. -Вы сожрали наши консервы, а мы сожрем вас! – заорал, не вытерпев Беркут, вспомнив, что он все-таки вождь, - Вперед, племя Тяжелого Металла! Отомстим же извергам, заставившим питаться нас бананами и кокосами! И музыканты, издав мощный вопль, рванули с места… Через пару минут всех без исключения попсят привязали к пальме и обложили тропическим хворостом. Удалов под командованием Беркута зажег факел. Вождь забрал факел (он, кстати, был сделан из уцелевшей барабанной палочки Мани путем нанизывания на оную рулона бесценной туалетной бумаги) из рук Блюстителя Огня и направился к пленникам. Попсята жалобно выли, моля о пощаде и глотая слезы. Беркут между тем обошел пальму кругом, со всех сторон поджигая хворост, и запел с некоторой долей остервенения: Бредят герои на двух островах О калорийной еде, Только слепое безумство в глазах, Значит, случится беде! Только кокос, только банан – Нет больше силы терпеть, Мы принесем в жертву врага, Чтобы за завтраком съесть! Против нас блеск их лоснящихся щек, Славно отъелась попса! Уровень жира, признаться, высок, Но ничего, не беда. Быстро попсят мы испечем, Жир растопив над огнем, Кинем приправ, посыплем лучком, Кетчупом острым зальем! О-о-о-о, о-о-о-о, Попсят мы сожрем! И не пытайтесь от нас убежать, Теря на страже и Дуб, Маврин, Кипелов, Грановский и Холст. Не накликайте беду – Могут сожрать даже живьем, Нервы расшатаны вхлам. Голод не ждет, в раскладе любом Не позавидуешь вам! О-о-о-о, о-о-о-о, Попсят мы сожрем! …Стихли фальшивые писки попсят, Сытые в доме мы спим… К этому моменту костер разгорелся на славу, а попсята заголосили так противно и фальшиво, что у металлистов заболели уши. Из причалившей к берегу лодки уже бежал, размахивая руками, Инквизитор и вопил: -Эй, подождите меня!!! Не известно, чем бы закончилось это безобразие, но в это самое время…. -А-а-а-а!!!! – орал Константин Эрнст, бегая по своему кабинету и периодически начиная биться головой о стену, - А-а-а-а!!! Какой ужас!!!! Это конец, конец!!!! -Но… это же такой рейтинг… - пробормотал заместитель, забившись в угол и с ужасом наблюдая за самоэкзекуциями начальства. -Рейтинг?! – совсем обезумев, завопил Эрнст, - мне за такой рейтинг голову свернут!!! Немедленно свернуть проект, замените племя Тяжелого Металла на какое-нибудь другое, соберите из участников предыдущих шоу, Попсовое можно оставить… -Да, да, - засуетился заместитель, вылезая из кучи всяких разных вещей, брошенных в него за время истерики, - сам позвоню немедленно… -Да, - немного успокоившись, заметил Эрнст, - и Инквизиторов гоните в шею, лучше поставьте кого-нибудь из Московского Дозора…Ночного… Заместитель кивнул и скрылся, чтоб выполнить распоряжения…. …но в это самое время прибежали МЧСовцы и принялись тушить костер. -Э-эй!!! – запротестовал Инквизитор, - как вы смеете?! -Приказ первого канала, - сказал материализовавшийся прямо из воздуха Гесер, - сказано Инквизицию гнать в шею, а племя Тяжелого Металла – в Москву. Инквизитор повернулся к совершенно офигевшим металлистам и печально произнес: -Ну, собирайтесь, что ли? Поедем на нашу дачу, у нас там как раз шашлычок намечался… Думаю, вы сможете к нам присоединиться, если сыграете что-нибудь, конечно… И Инквизитор лукаво улыбнулся. Музыканты вздохнули и пошли собирать вещи. На полпути в дом вспомнили, что вещей у них нет и побрели обратно… Забираясь в лодку, Маврин, немного смутясь, что-то шепнул на ухо Инквизитору, тот кивнул, затем они поехали на остров Испытаний. Эпилог Что стоит добавить? Костер потушили, попсята отделались ссадинами и полной амнезией в плане проведенной на острове недели, что было на руку организаторам. Музыканты устроили грандиозный микс, переплюнув даже совместное выступление «Арии» и «Мастера» в далеком 1987… А после наелись до отвала, побезобразничали с Инквизицией и уснули. Стырова изловили, накормили, побрили, причесали, продезинфицировали, разрешили принять участие в грандиозном миксе и безобразиях с Инквизицией, но Артем все равно затаил на Маврика злобу. Гесер с радостью принял предложение вести «Последний Герой», и все мы видели, что из этого вышло… Самолет с неудавшимися последними героями заходил на посадку, ежесекундно приближая их к родной и душной летней Москве. Сутки назад музыканты клялись друг другу в дружбе до гроба и засыпали обещаниями сделать совместный проект, а еще лучше объединиться насовсем. Однако, теперь металлисты были сыты и довольны тем, что все закончилось, и коварные мысли шевелились в их голове. Вместе с родными просторами вернулись прежние привычки, вспомнились прошлые пакости… короче, на выходе из «Шереметьево» все уже готовы были сцепиться в привычный клубок и прокатится по главным улицам столицы, щедро посыпая свою дорогу матом, однако ж опытные в подобных делах менеджеры распихали музыкантов по машинам и увезли в разные стороны. Вот так закончилась эта история, начавшаяся с неразделенной чашки кофе недурным воскресным утром…